Ложь во спасение - Страница 67

— И эта девка! — продолжал надрываться Илиас. — Она лично проводит допросы!

— Ей же оборотни поручили, — заметил Эрик, не понимая причин такого возмущения.

— Так она теперь вместе с кахэ их проводит! Вот это точно измена! Я лично доложу его величеству!

Убить. Илиаса точно придется убить. Он не должен причинить вреда ларэ Риннэлис.

Риннэлис. При мысли о ней на душе у полуэльфа теплело. Прекрасная девушка с прекрасным именем. Rinnelis со староэльфийского переводилось как «луч света во тьме» и означало надежду, последнюю надежду. Пару веков назад перворожденные у смертных были в моде, тогда даже разрешались браки между людьми и эльфами; последние, впрочем, особого энтузиазма не выказали. Разумеется, тогда человеческих детей стали называть на эльфийский манер, многие имена до сих пор довольно часто используются, а вот «Риннэлис» прижилось только на севере, откуда родом мать ларэ Тьен.

— Лучше доложить об этом его величеству, когда у нас будет голова Третьего лорда и сама девчонка, — равнодушным тоном произнес Эрик.

Лишь богам ведомо, чего ему стоило это спокойствие. Мерзкого человечишку хотелось удавить. Эрик и прежде ненавидел своего надсмотрщика, теперь же, когда тот тянул лапы к ларэ Риннэлис, его хотелось убить собственными руками.

— Вы правы, ларо, — не стал спорить Илиас. — Его величество может расценить подобного рода сообщение как признание, что мы имеем затруднения.

— А у нас их нет? — протянул Эрик.

Где же мерзавец прячет поводок к ошейнику? Ведь наверняка он у него есть, иначе бы Илиас не сидел так спокойно рядом с королевским бастардом. Если бы надсмотрщика защищал только запрет, наложенный на определенные действия подопечного, убить его не составило бы труда. Разумеется, полукровку настигла бы расплата за нарушение приказа и он бы умер, но нескольких секунд хватило бы, чтобы перерезать негодяю горло. Жаль только, ошейник все равно не снять, даже если получить в свои руки поводок.

— Конечно нет, — самоуверенно заверил Илиас. — Да, мы потеряли некоторых агентов, но на общей ситуации это не сказалось. Мы и сейчас в состоянии подобраться к самому Третьему лорду. Одно слово — и жизнь Линха каэ Орона будет закончена.

Так и подмывало спросить, что же это за слово, но Эрик сдержался. Он и так давал слишком много поводов для подозрений, а умирать в ближайшее время он не желал совершенно, ведь только теперь он понял, для кого и с кем желает жить.

— Надеюсь, вы не переоцениваете наши возможности.

— Можете не беспокоиться, ларо Эрик.

Полукровка посмотрел в окно. Солнце медленно клонилось к горизонту. День подходил к концу, — значит, скоро он увидится с ларэ Тьен. В груди приятно потеплело. Хотя им придется говорить о делах, но, может быть…

Эрик раздраженно тряхнул головой, пытаясь избавиться от глупых мыслей. Предстоит еще столько сделать, а тут размечтался.

— Я надеюсь на вас, — отозвался он.

Немного раздражала мысль, что ларэ Тьен сейчас с южанами. Возможно, это голос крови, его и самого неудержимо тянуло к эльфийским родичам, но те слишком благородны, чтобы признать полукровку. А вот кахэ к нечистокровным относятся лояльнее. Могут и забрать ларэ Риннэлис, несмотря на то что крови кахэ в ней совсем мало.

И если ее заберут, то Эрик уже вряд ли сумеет встретиться с ней.

Солнце садилось за горизонт медленно и величаво. Небо окрасилось в алые тона. Я любовалась видом из окна, не особо вслушиваясь в то, что творилось в лазарете. Пусть кахэ без моего участия заканчивают допрос, все равно за этим оборотнем только незаконный сбыт дурманящих веществ.

— Да, и «черный сон»! — после особо сильного удара взвыл допрашиваемый.

А это уже поинтереснее. Редкие яды, которые производят только эльфы. Ввоз в Эрол запрещен. Контрабанда налицо.

Я ухмыльнулась и внесла исправление в протокол допроса. Да, я знала, что соблюдение формы никому не нужно, но мне проще было обдумывать новую информацию, после того как я зафиксировала ее привычным способом.

— Что-то распустил Линх каэ Орон свой клан, — с неудовольствием протянул Риэнхарн. — В собственном доме порядка нет.

Присутствующие оборотни дружно скривились, давая понять, что не одобряют неуважительных высказываний в адрес своего лорда со стороны инородца. Стоит ли говорить, что Риэнхарну было глубоко плевать на недовольство перевертышей?

— Ничего, вот все запротоколируем и сдадим его светлости. Разом. А уж он пусть думает, что дальше с этим сбродом делать, — сладко потянулась я.

Фантазия у Третьего лорда богатая. А уж если к этому качеству прибавить полное отсутствие милосердия к предателям, то пойманные на горячем сейчас должны на коленях умолять о быстрой смерти. Ну же, у кого нервы не выдержат? Надо бы помочь им в проявлении истерии. Быстрый пасс под прикрытием длинных рукавов, одно короткое слово — и трое мужчин и женщина в голос заорали, умоляя о пощаде. Поминались и дети, и боги, и родственники лорда Линха.

— Эти участвуют в заговоре, на остальных контрабанда, хранение отравляющих и дурманящих веществ, — вынесла вердикт я.

На мгновение в комнате повисло молчание.

— И что же ты сотворила? — спросил Риэн.

— «Плач утопленницы», — ухмыльнулась я. — Избирательно провоцирует нервный срыв.

— И по какому же принципу? — тут же заинтересовался один из моих родственников — то ли дядя, то ли кузен. Записать, что ли, кто кем мне теперь приходится.

— В зависимости от основной темы допроса срываются считающие себя виновными. Конечно, результат не совсем объективный, но работать уже можно.